Мадлен смотрела в окно такси, и в её глазах отражалась целая жизнь, прожитая на этих улицах. Она мягко попросила водителя: "Пожалуйста, не везите меня сразу, позвольте мне в последний раз увидеть места, где когда-то билось моё сердце". Водитель, понимающе кивнув, свернул с прямого пути, направляясь к набережной Сены.
Они медленно проезжали мимо Люксембургского сада, где она когда-то гуляла с первым возлюбленным, мимо маленького кафе на Монмартре, где она праздновала свой двадцатипятилетний юбилей. Каждый поворот открывал новую главу из её воспоминаний, и Париж раскрывался перед ней не просто как город, а как страницы личной истории, которую она перелистывала в последний раз.